короче я еду на Дай-фест. Я еду туда петь и вообе наводить хаос... потому что хочется повеселиться и набухаться прямо в костюме со своими милейшими друзьями, которых не видела хрен знает сколько - с Йомой, Кенгой и Тоби!)))) Поэтому настроение на подъеме. Я даже до Омска специально пить не буду! и курить наверное тоже. буду шить и учить песни.
@музыка:
Monarchy feat. Dita Von Teese – Disintegration
Глава I Новенький (не закончена и будет дополняться)
Она шикарно танцевала. Такая грациозная, прекрасная, с такими идеальными чертами лица. Каждое из её немногочисленных движений кричало о своей гордости. Светомузыка плясала по толпе, словно искала кого-то, но словно чаще всего задерживалась на ней, пробегая по её бледному лицу, ярким губам, меняя цвет её ярко выкрашенных волос. Сейчас, в темноте клуба было довольно сложно различить истинный их оттенок. Ах, какая фигура, какие нежные веки, какая тонкая шея. Она всё время смотрит в пол, движется под музыку, словно не замечает всех вокруг, она плывет… Вот она подняла взгляд. Всего лишь на жалкое мгновение, но этого было вполне достаточно, чтобы заметить нежный, опьянелый взгляд её бледных глаз. Только она. Только эта девушка. читать дальшеОн подошёл к ней и нежно положил руку на талию. Он прекрасно знал, как заигрывать с девушками. Она словно заворожённая смотрела на него, словно загипнотизированная не отрывала взгляда, даже не пытаясь вырваться или отпрянуть. Может всё это алкоголь? Или что-то похуже, что он уже успел добавить в её бокал получасом ранее? Она не просто девушка… Она идеальная мечта. Мечта этой ночи. Через час они уже сидели в такси, целуясь, словно сумасшедшие. Таксисту было глубоко наплевать. Таких как они за ночь он возил много, не запоминая лиц. Незнакомец даже не стал предупреждать её, куда они едут. Ей было всё равно. Желание, страсть и жажда похоти сковала её полностью при одном только взгляде на его лицо. Лицо божества, подобных которому она не видела никогда. Разве могла она поверить, что обычный человек целует и кусает её нежные припухшие губы, издавая тихое сдержанное шипение? Его мучения были не меньше её жажды. Загородный дом, парадная лестница, одежда, оставляемая буквально с порога и до комнаты. У него было не так много времени. Кровать, шелк, кожа, плечи, изгиб запястья, жадный взгляд, жаркие поцелуи и объятья. Только здесь, в своих владения он стал куда грубее, чем сильно испугал её. Он царапал её нежное тело, он кусал её шею. О, как она была прекрасна. Её яркие волосы, цвета свежей крови, словно ослепительная заря. Прекрасная, губительная женщина, опьянительная и дурманящая, словно цветок мака. Он уже почти ненавидел её за столь ослепительную красоту, за нереальную бледность её кожи, за то, что её горячее тело дрожало под его пальцами так соблазнительно… Она уже боялась его, когда нежные запястья были туго связанны жесткой верёвкой, когда он успокаивающе зашипел и провёл ладонью по её бледной щеке, вытирая выступившие слёзы. Пальцы скользнули по простыни под подушку и вскоре в темноте блеснул металл… Отсюда так далеко до города, вокруг ни души, лишь густой лес, сгустившаяся тьма и шепот листьев, вздох и скрип деревьев, шелест гнилой листвы. Кто мог бы услышать её крик? Кто мог прийти на помощь, остановить её кошмар? Когда крик ужаса пронзил небо, лишь стайка ночных птиц вспорхнула с крон деревьев и унеслась прочь. Он резал её кожу, с восхищением и жадностью наблюдая, как яркая кровь стекает из ран. Кроваво-красный цвет, словно огонь, словно яркие цветы мака расписывали её кожу. На ощупь ещё тёплая, но не на долго. Так не на долго… Когда кровь перестала стекать из разрезов, а тело совсем остыло, он удовлетворенно выдохнул, прижав её ледяные пальцы к губам. Холодная, прекрасная, недвижная она нравилась ему куда больше, чем полная жизни. Ещё было темно, когда он вернулся в свою привычную квартиру в центре города. Он скинул куртку и прошёл в ванную. В бункере под его загородным домом врят ли кто-то будет её искать. Врят ли кто-то вообще сможет повесить исчезновение девушки на известного в городе адвоката, на человека «чести» и «совести». Кто может подумать, что этот, добрый, умный, красивый мужчина способен поднять руку на женщину? Он совсем не боялся. Это раньше он боялся своей жажды. Это раньше он убивался по своим жертвам и рыдал над их телами в своем подвале. Теперь он научился получать удовольствие от пополнения своего гарема. Струи воды сбегали по его коже, смывая усталость и приторно-сладкий запах формалина. Сегодня хорошая ночь, почти идеальная. У него до сих пор дрожали ноги и руки от восторга и экстаза, который он получил, разглядывая её. На данный момент это лучший экземпляр в его коллекции. Он поднял голову с блаженной улыбкой. Пока что не испугался. Но сквозь запотевшую дверцу душевой кабинки ему виделся силуэт с рыжими волосами. Мужчина сощурился, приглядываясь, протёр стекло и усмехнулся. Это просто красное полотенце, висевшее напротив. Он закрыл воду, вышел из кабинки и, повязав на бёдрах полотенце, направился в сторону кухни. Некоторое время он ещё будет жить обычной жизнью. Как и сейчас. Каждый раз ночью он будет наливать себе гранатовый сок и, смотря на его яркий цвет, вспоминать красоту последней своей жертвы, периодически навещая её в загородном доме. И так он будет делать каждый раз, пока однажды не увидит новую «мечту». Пока жажда снова не возьмет над ним верх. Мужчина поднял стакан и посмотрел сквозь него. Сквозь сок можно было разглядеть комнату. И там, у обеденного стола, за аркой стояла девушка с красными, как маки волосами. Мужчина опустил стакан, но видение исчезло. Он взмахнул головой и хрипло засмеялся, словно пытался выгнать из себя накатывающий страх. Просто наваждение. Она так запала ему в душу, что теперь мерещиться повсюду. Такое ведь было и раньше. Правда лишь в моменты погружения в свои фантазии. Ухмылка никак не сходила с его губ. Он отпил сока, повернув лицо к окну и задумчиво произнёс: - Да… Пожалуй это и вправду лучший экземпляр коллекции. - И последний, - послышался женский голос над самым ухом, а после затылок обожгло тупой болью, и мужчина провалился во мрак.
- Хочешь яблочко? - Иди в задницу со своим яблочком, Катце! Да! Возьми его и засовывай туда как пожелаешь! Ты что не видишь мне плохо? Что... Да падла, вижу что видишь по глазам твоим вижу противным! Чё ты вылупился на меня? Чё ты ржошь-то, мебель не оприходованная!? Хватит кататься! И не хочу я твое яблочко выкинь его нахер и забудь что вообще эти фрукты существуют! ХВАТИТ РЖАТЬ! Я тебе сейчас наплечники в другую сторону выгну и чёлку твою подожгу! И глушняк у твоей сузуки оторву и в одно место вставлю чтобы громче хохо твоё слышать! Ты что не видишь я страдаю тут от благородной и высокой любви, рыжий гомогей! Может у меня тоже сердце есть и любви ответной хочу я! Ой, не захлебнись смотри слюнькой. Хватит уже!!! Бессердечная скотина... *обиженно сел в седло и захлопнул визор. покосился на поднимающуюся с боку в кадр ладонь с фруктом и абсолютно ледяной и снова спокойный голос* - Хочешь яблочко?
- у тебя лицо страшно бледное. хорошо питаешься? - какой же ты нежный... такой нежный, что мне не выдержать. не прикосайся ко мне. не произноси моего имени таким голосом... не будь таким нежным, если ничего не чувствуешь ко мне.
как я сдавал экзамен? ПыСы в начале... я учил многому, учил защищаться. но есть те места, на которые нельзя давить. и это, представь себе, оно и было! И если ты не догадался, то у тебя нет ни сердца, ни души. я бы хотел остаться злым уродом, не знать всех вас, но ту жизнь сохранить. и кстати, ты узнал меня именно после этого, а не ДО этого. и ещё одна маленькая загвоздка.. я стал злым, когда узнал ЧТО ТЫ СПИШЬ С МОИМ МУЖЕМ. ну что.. Не спал. 1. Встала вчера не сразу. 2. потеряла красные туфли. 3. поняла, что юбка мне короткая. 4. поняла, что не влезаю в платье синее. 5. ну что ж, возьму ка красное. хуле, оно ж одно и висит! читать дальше оставшиеся 456. блять! оно в пятнах, атлас! всё видно. 7. Кири, это же атлас! выворачивай, когда гладишь мокрый! 8. после "подстирки" и просушки остались разводы! по новой полоскать. 9. на часах как бы уже час, а я в лифане и трусах ищу колготки. 10. у меня исчез чехол для костюмов, чё бля ахуенчик! 11. платье снова помялось. 12. прогладила, сложила, туфли положила В НИЗ ПАКЕТА Я СКАЗАЛ! 13. помыла в процессе стирки и голову, сняла полотенце. адуван! 14. попыталась залить "адуван" лаком и сделать локоны, так как декан ненавидит, когда я собираю волосы в хвост. 15. пойду помою голову заново, и туфли за одно! 16. накрасилась, сотворила причёску. вау, а я конфетка! 17. одену-ка я шляпку, чтобы не помять причёску. 18 (через пять минут) ебанный ветер!!! нахер шапку! где там капюшон? 19. и тишина... ни одной маршрутки. репетиция через 5 минут. ехать ещ 20. 20. маршрутка проехала мимо. ну чо, мудак! 21. села, споткнулась в ПУСТОМ автобусе о ногу женщины в таких же замшевых сапогах. мысленно получала тысячи проклятий. 22. приехала на экзамен. 23. платье помято, не удивительно. 24. Дура, забыла воротник от платья! 25. зато кролик счастья из полиэстера со мною! 26. распелась, отдыхаем. 27. Лена, какого... ты одела такое же красное платье??? Как хотела синее? я тоже... 28. КАК класс Горностаева последний? Нам что, куковать 3 часа?! 29. попила лимонной воды, отлегло. 30. Села боком на стол, уча девушек красивому изгибу спины. слезла. на платье мокрое пятно. 31. высохнет? ну высохло, а развод на пол жопы! 32. ну что ж, пойду сверху в кардигане. 33. как перерыв? нам ещё + час ждать комиссию? 34. достала преподавателя, чтобы он достал булавку для кардигана! 35. нашли. не английскую ==" 36. зато я отличаюсь от Лены. 37. Лена хочет покурить, а я на стрёме? уж лучше, чем слушать адские звуки из зала. 38. Ну вот и моя очередь, волнуюсь. 39. странно... я уже на сцене, уже держусь за крышку. где старый приятель волнение? 40. ах да, я ж кролика брала с собою в сумке. 41. сдала. я молоток. нужно снять деньги и в магазин за падарками. 42. сняли, перекусили, спешим на автобус, счастливые как слоны. 43. как вытащили кошелёк? там же всё... 44. censored 45. ну хоть до дому добрались! 46. мучения и страдания в подушку. день говно. и даже сданные хвосты и экзамен не красят. 47. да оказывается есть такие смешные люди, которые поддерживают. ну или им приходяться поддержать, чтобы отлипить ревущую рожу от рукава. 48. спасибо, сынок, вот от тебя уж точно не ожидал. огромное. пойду убьюсь нахуй блять, чтобы тебе легче стало! 49. Нежный, не надо никого бить... и я тебя. 50. оказывается есть добрые люди на свете. при чём те, от которых мало этого ожидаешь!
Венесуэла. Окрестности водопада Анхель - 360° Аэрофотопанорама Я просто в восторге от этой красоты... Нашла в сети и не могу не поделиться
Для отправки в виртуальную экскурсию - нажми на картинку
В марте 2011 года Дмитрий Моисеенко улетел в Венесуэлу снимать самый высокий в мире водопад Анхель. Съемки продолжались два дня и были очень сложными как технически, так и из-за погоды. Был снят сам водопад Анхель, несколько соседних водопадов в тепуях, а на обратном пути Дима снял сферы над золотыми приисками. Сейчас вашему вниманию предлагается первая часть съемок, виртуальный тур: Венесуэла. Окрестности водопада Анхель. Водопады Дракон и Кортина. Золотые прииски.
Я вас прошу, если вы читаете, хоть комменты пишите чтоб я знал Т_Т мне ж тупо интересно, кто это всё читает...
Глава III (несколько дней спустя) Юный матирэ и его полезный совет
(Очередная "легенда" Аргона)
(маленькая история омиро Эльгваль. Часть I)
Кто, собственно, такой этот омиро Эльгваль? Начнём с того, что он сам по себе очень необычный человек. Хотя бы тем, что является омиро, но не потомственным дворянином. Откуда он родом, как зовут его родителей, какая его родословная и что заставило его покинуть родную страну – загадки сравнимые с затонувшими кораблями в Титановом море. Пожалуй, если кому-нибудь пришло бы в голову покопаться в прошлом этого юноши, то все эти загадки не составили бы труда раскрыться перед искателем в полной красе. Однако никому и в голову не приходило проверять омиро Эльгваль. Но, поверьте, эта история не может обойтись без внимания. В северном королевстве Дуронг, что раскинулось за седыми полями, между Визжащим лесом и Седым океаном, в замке одного богатого князя послышался детский крик. Он был настолько звонким и громким, что, даже исходя из коморки подвала, донёсся до первого этажа. Это был крик новорождённого. У молодой чернобровой служанки родился мальчик. С самой первой секундой своей жизни он успел удивить всех акушерок и слуг, помогавших при родах. Но об этом ниже. читать дальшеЗамок этот принадлежал знатному и уважаемому князю, прослывшему большим весельчаком и балагуром. Не смотря на то, что у него была законная жена (в Дуронге ведь брак с женщиной считался нормальным поведением), он любил пошелестеть чужими юбками и никогда не задумывался о последствиях или о будущем. Но задуматься всё же пришлось, со временем. Перед самой смертью княгиня подарила ему наследника. С этих пор и закончились его многочисленные похождения. Похоронив жену, он совсем забыл о веселье, и всё своё время уделял благосостоянию и воспитанию юного наследника по имени Тарталия. Однако чем старше становился отпрыск, тем сильнее он расстраивал своего отца. Мальчик рос избалованным, злым, капризным и жестоким. А в это время у служанки подрастал сын по имени Тирэ. Он был всего на год старше своего маленького хозяина. Но пока наследник развлекался и запускал чернильницы в учителей, Тирэ во всю работал, помогая, то матери на кухне, то конюху во дворе, то горничным на первом этаже. Шли годы, и мальчик постепенно превращался в красивого и статного юношу, сильного и честного. Он очень старался выслужиться перед князем, выполняя все его указания в точности, не боялся говорить ему правду в глаза, даже под угрозой получить розги. Не смотря на красоту и честность мальчишки, князь очень часто наказывал его даже за самый малейший проступок, всегда был с ним необычайно строг, а порою и вовсе не замечал. Но разве дворянин должен замечать слугу, пусть даже очень услужливого? Разве может быть иначе? У обитателей этого замка был ответ. Несомненно, что Тирэ был прекрасен и лицом и телом, но главным его достоинством с самой первой секунды рождения, были его волосы. Они были тёмно-рыжие, с красноватым оттенком, что встречалось только у знати Дуронга. Неудивительно, что по замку ходил уверенный шепоток, будто бы Тирэ приходится побочным сыном хозяину. Да, если взглянуть на них, то можно было бы заметить определённое сходство. Так, возможно, всё и было, но чтобы не подтверждать слухи и не давать новую пищу для сплетен, князь порою не замечал мальчика в упор или, на худой конец, говорил с ним сухо и отрывисто не больше трёх секунд. Это нисколько не обижало Тирэ, и он продолжал прислуживать своему господину за столом, следить за его лошадью, отвозить его письма, не забывая так же и помочь матери на кухне. Законный же наследник тоже подрастал. Однако, в отличие от Тирэ, у него не было таких ярких волос. Его локоны были бледные, золотисто-розового цвета, что совсем не свойственно знатным людям. Такими же, как волосы, была бледна его кожа, характер и душа. Его нельзя было назвать хорошим человеком, сильным или храбрым. Это был изнеженный и избалованный вниманием и богатством мальчишка, от всего воротящий нос. Надо ли объяснять, как сильно невзлюбили друг друга сводные братья? Оба юноши росли быстро и скоро стали мужчинами. И всё это время князь наблюдал за своим незаконным сыном и в душе восхищался им, словно диким цветком караторы, растущем высоко в горах и славящимся своим дивным ароматом и алыми лепестками. Но показывать своё восхищение не собирался, становясь с каждым днём всё строже. Он словно боялся, что однажды Тирэ превратится в такого же жестокого человека, как и Тарталия. Вскоре наследник женился и покинул замок отца, занимаясь теперь своей семьёй. К этому времени борода и густые волосы князя из красновато-рыжих, превратились в пепельные. Он не находил себе покоя. Всё время бродил по замку и винил себя, что прожил жизнь, по большому счёту, впустую. Что, по его вине, тот, кто был достоин его отеческой любви, так и не получил её. Но разве было время что-то исправлять? Что теперь он может сделать для сына, который так старательно искал его внимания, но постепенно понял, что всего лишь прислуга? А после смерти матери, Тирэ и вовсе перестал показываться князю на глаза. Судьба оказалась благосклонна к несчастному старику. Вскоре побочный сын явился к нему с просьбой. Он попросил у него разрешения взять в жёны рабыню, привезённую 3 месяца назад из Аргона, а вместе с этим разрешением и его благословление. И старый князь, не медля, согласился, чем сильно удивил Тирэ. Уже после свадьбы узналось, что рабыня все эти три месяца носила в себе сына рыжего мужчины, и осталось меньше полугода до его рождения. В один день князь узнал, что станет дважды дедушкой, ведь супруга Тартальи тоже вскоре должна была родить. На радостях, он освободил рабыню и сделал её главной на кухне, а Тирэ назначил боцманом на торговом судне своей компании. Прошло пять месяцев, и по замку снова прокатился громкий крик, так похожий на тот, что слышали здесь 25 лет назад. Только доносился он уже не из старой коморки, а из комнаты на первом этаже. Так на свет появился Сицион, что на горском означало «Синица». Он был совсем не похож на своего отца, внешне взяв все черты от матери. Белокурые локоны, пухленькие губки и глубокие синие глаза с оленьим разрезом, смотрящие из-под тяжёлых светлых ресниц. У него была светлая, словно снег, кожа, такая же нежная и холодная. Но в груди билось горячее, как пламень сердце. Мать воспитывала его практически одна, так как муж её редко бывал в замке. Мальчик не видел его месяцами, а иногда и целый год. Отца ему заменил старый князь, позволяющий мальчику с глазу на глаз называть себя дедом. Он возился с Сиционом даже больше чем с родным внуком, везде возил его с собою. Иногда мальчик даже путался, где ему быть – со стариком в гостиной или на кухне. Он понимал князя с полуслова, был благодарен за его доброту, даже не догадываясь, что внуком старик его называет не по доброте душевной. К ним часто приезжали Тарталия с сыном. Однако князь не слишком радовался их визитам. Ведь в эти дни Сициону приходилось изображать примерного слугу, не разговаривать с господами, а то и вовсе не показываться на их глаза, чтобы не провоцировать законного наследника на ненависть. К тому же, родной внук был полностью в своего отца, терзая своей жестокостью ко всему окружающему старческие седины деда. И чем старше становился сын Тарталии, тем сильнее прикипал душою князь к Сициону. Когда Синице исполнилось 10 лет, внезапно заболела и умерла его мама. Как после выяснилось – от туберкулёза. В это время отец его был в замке, поэтому успел проститься с любимой супругой. Горю Тирэ, казалось, не было придела. И как не старался поддержать его князь, незаконнорожденный сын совсем упал духом. Ещё через неделю он снова отправился на корабль, пообещав маленькому сыну, что обязательно вернётся через месяц и больше никогда его не покинет. С тех пор Сицион ни разу не видел своего отца. Корабль, на котором он отплыл, так и не нашли. Прошло два года. Старый князь тяжело пережил потерю сына, долго болел. Казалось, что за эти два года он постарел больше, чем за последние десять лет. Но единственной его отрадой был маленький внук. Синица рос быстро, хорошея с каждым днём, поднимаясь и вытягиваясь, словно цветочек к солнцу. Князь не мог на него нарадоваться, дивился его успехам в учёбе и любой работе. Теперь он брал его с собою на все званые ужины, балы, даже на охоту. А когда кто-то насмешливо спросил его «княже, а кто же это с тобою?», старик, смеясь, ответил: «Почто тебе глаза? Разве не видно? Это мой любимый внук!» Такие слова, конечно же, быстро дошли до Тарталии и совсем его не обрадовали. Если старик перестал бояться слухов, то вполне может оставить своим наследником Сициона, наплевав на традиции и законы. Ведь в Дуронге он был сам и «слово» и «закон». Нужно было срочно избавиться от мальчика. Но подобраться к Синице теперь было невозможно. Когда Тарталия являлся в гости к отцу, мальчик всё время находился рядом с князем, не отходя от него, сидя с ними за одним столом или лёжа на полу у кресла старика. Он даже спал в его покоях. Так как князя мучила бессонница, делить кровать им не приходилось – полночи Синица отвлекал деда разговорами от тревожных мыслей и головной боли, пока сам не засыпал. Их идиллия, полная заботы, нежности, доверия и уважения раздражала законного наследника с каждым днём всё сильнее. Таким счастливым и беззаботным отца он не видел никогда. Но шло время, князь становился всё слабее. Всё чаще ему нужна была помощь лекаря, всё чаще его дом посещали врачи. И вскоре до Тарталии дошёл слух, будто бы старый князь написал завещание, в котором, скорее всего, своим первым наследником указал Сициона. Старый князь скончался легко. Он просто уснул в кресле, пока мальчик играл на полу с собакой. Уснул с улыбкой на устах, уверенный, что теперь всё исправил, что теперь всё его богатство и титул достанутся тому, кто этого достоин. Но мальчик этого не знал… Он плакал на похоронах, плакал после, закрывшись в опустевших покоях князя, он не выходил к обеду, не выходил к ужину и в смерти любимого дедушки винил только себя. Ведь это он не услышал, как князь перестал дышать. Подумал, что тот наконец уснул, а мог бы позвать лекаря. И Тарталия воспользовался этим самобичеванием. Он выманил мальчика из комнаты и убедил его бежать прочь, пока жители Дуронга не найдут в нём козла отпущения. Он дал Синице денег в дорогу, вывез его за город, посадил в проходящую мимо торговую телегу и отправил прочь. Теперь, так легко избавившись от первого претендента на наследство, Тарталия мог не сомневаться, что всё богатство отца достанется ему.